Лекция 3
Введение в изучение Символа веры
План:
Введение
Понятие о богословии
1. Вновь о различии философии и богословия.
2. Почему мы не можем опираться только на человеческие способности и чувства в познании Бога?
3. Связь богословия и Богообщения (проф. В.Н. Лосский).
4. Свойства догматов: введение в изучение Символа веры.
Перечисление догматов.
Заключение
Введение
В предыдущих лекциях был затронут ряд вопросов, благодаря рассмотрению которых у нас теперь есть представление о том, как отличается православие с его чёткой догматической основой от размытости различных суеверий, верований и вер, которыми в столь великом многообразии пронизана современная жизнь. Также мы рассмотрели и попытались уяснить и то, как православие отличается от философии, и что оно тесно связано со всеми сторонами нашей жизни. Но понятие жизни, человеческого существования связано в нашей вере с жизнью Самого Бога как Творца и Создателя всяческих. И в особенности же жизнь человеческая сугубым образом связана с Богом, создавшим человека «по образу и подобию Своему» (Быт. 1: 26-27). Мы понимаем жизнь не просто как биологическое существование с началом – в появлении на свет и завершением – физической смертью. Для нас жизнь – это живая, подлинная связь с Богом, которая требует от человека понимания Истока своего бытия, некоего хотя бы минимального знания о Нём, потому как «без Него ничего не начало быть, что начало быть» (Ин. 1: 3). Наше существование имеет своим корнем бытие Самого Бога, и наша жизнь немыслима без Него. Поэтому даже простое чувство благодарности и сознание того, что «я есть», побуждает всякого понявшего, Кто является Причиной и Началом всего существующего, узнать о Боге-Творце.
1. Вновь о различии философии и богословия.
Философия как поиск начал и первопричин исходила из своих догадок, чисто человеческих предположений и домыслов, своего размышления и естественной способности разума. Христианство началось не с человеческих рассуждений. Оно началось с Боговоплощения, с Откровения Бога о Самом Себе людям. Второе Лицо Пресвятой Троицы – Сын Божий «воплощается от Духа Свята и Марии Девы» (3-й член Символа веры) ради спасения человеческого рода от власти смерти, греха и диавола. Откровение Божие во Христе – есть Откровение Самого Бога, потому как Христос – истинный Бог и истинный Человек, «не на два лица разделяемый, но в двух естествах неслитно познаваемый», как поет о Нём Церковь. Христианство – это не просто одно из учений, философских систем или научных теорий. Нет, это не просто учение. Это Откровение Божие в Самой Личности Христа. Сам Христос – это тот Камень, которым пренебрегли строители, и Он стал во главу угла. Камень, о который споткнулись поклонники иудейского закона. Камень, о который сильно ударились любители земной мудрости, еллинские философы. Философы искали истину. Их деятельность подобна блужданию в тёмном лесу. Они целиком находились в этом поиске и блуждании. Христос сказал о Себе: «Я есть Свет миру» (Ин. 9: 5). Он не только освещение пути к Истине, но Сам есть «Путь, Истина и Жизнь» (Ин. 14: 6). В Нём заканчивается философия как поиск Истины, и начинается философия как усвоение подлинной жизни через деятельное преодоление смерти, источником которой является грех и безбожная жизнь. Поэтому христианское подвижничество порой называется «деятельным любомудрием», то есть «деятельной философией». Христианство – Откровение Истины. Один из современных и более точных переводов места из Евангелия, начинающегося словами: «Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии…» даёт слову «труждающиися» следующее толкование: труждающиеся в изучении Писания Ветхого Завета, в чтении пророческих предсказаний о Мессии как Спасителе мира. И слова «Аз упокою вы…» («Я дам вам покой…») означают в таком контексте и переводе ничто иное, как то, что Христос есть Тот, о Ком написаны все эти писания, и что после того, как Он воплотился, все эти писания исполнились, и тщетно искать в книгах Того, Кто уже пришёл и даровал жизнь вечную (самое начало 1-го послания Ап. Иоанна Богослова). В Нём все наши чаяния, надежды, вера, любовь и вся жизнь. В Нём заканчивается искание мудрости и жизни, и начинается «деятельная философия» в стяжании любви к Богу и ближнему. И в этом переводе слова: «возьмите иго Мое…» звучат как «возьмите Меня как иго», то есть уверуйте, что Я есть Тот, Кого вы ждали, толкуя писания; Я есть их исполнение и завершение. Так что не только еллинские (греческие – А.С.) философы, но и иудейские книжники и фарисеи жили этим блужданием; и то, что они заблудились не менее чем не знавшие богодухновенных писаний, явило себя в неприятии Христа и Его учения…
2. О неравности общения Творца и тварной личности. О невозможности описать в «тварных» понятиях Нетварного Бога. О положительном и отрицательном богословии.
Нам очень важно понять, прежде чем приступить к изучению основ богословия (катехизису), что всё в православии связано с опытом и практикой. Не бывает никаких отвлечённых теорий или просто «богословствования» на какие-то догматические темы. Есть только богословие, тесно связанное с духовным опытом, с духовной и церковной жизнью, и без них невозможное и бессмысленное. Всё богословие – о Христе Спасителе, о Боге-Троице – Творце и Создателе всего, что есть. И вот, мы также являемся творением Божиим, и наше отличие от всего существующего в мире в том, что мы можем не только мыслить и свободно выбирать свою дорогу, но также нам дана возможность общаться с Богом и познавать своего Творца. Это великий дар Личного Творца тварной личности; эта возможность общения «лицом к лицу» есть самое великое, что даровано Богом человеку. Человек живет, будучи иконой Божией, его бытие «иконично» (Панайотис Нелас, греческий богослов). Эта иконичность есть основание и глубинная нужда человека в общении с Богом , образом Которого он является. Общение с Богом глубинная суть человеческой жизни, и именно через него возможно понимание всего, подлинное понимание вещей внутренних и внешних. Но в этом общении человек должен разуметь, что оно всегда будет неравным. Потому что Бог Творец, а я сотворён Им. И эта граница между тварным и нетварным всегда будет прокладывать очень чёткую меру в отношении человека к Богу, в его общении с Ним, в его стремлении познать своего Творца. Познание Бога не есть познание любой тварной вещи. Всё, что мы чувствуем, осязаем, видим, слышим, воспринимаем, имеет какие-то чёткие формы (цвет, тембр голоса и др.), но Бог выше всего этого. Он за пределами творения, и в Своей сущности Он непознаваем. Его мысли бесконечно отстоят от наших, и Его пути бесконечно отстоят от наших тропинок. И потому Богопознание не может опираться на способы и пути человеческой мысли, чисто человеческих чувств, и мыслить по аналогии с какими-либо философскими или научно-теоретическими построениями. Важно сознавать, что именно через Христа, благодаря Его воплощению и восприятию Им человеческой природы, мы имеем возможность непосредственного общения с Богом. Через Христа возможно полное соединение человеческой природы с природой Божественной, потому как истинная суть православной «философии» выражена в святоотеческом принципе: Бог снизошёл и вочеловечился, чтобы человек стал богом (по благодати). Это не область теоретических рассуждений, но область живого непосредственного общения с Богом как Источником Любви и Мудрости. Суть и единственный способ познания истины, это не путь поиска и догадок, но путь общения с Богом в молитве и Таинствах. Потому можно сказать, что в Чаше со Святыми Тайнами Христовыми вся полнота Истины. Такой Истины, которая спасает нас от вечного осуждения и смерти. И тогда становится очевидным, почему это уже не область человеческих рассуждений, философских построений и научных теорий; это область внутренней жизни человека, сокровенной, интимной, открывающейся только в личном общении человека с Богом.
Для правильного отношения к этому общению важно смирение. Смирение, которое уберегает нас от неправильных «молитвенных настроений», потому как Бог в Своей сущности превышает возможности познания тварной человеческой личности, и выразить Его сущность можно только через отрицательные определения (Нетварный, Бесконечный, Беспредельный). Внутренняя жизнь Св. Троицы – великая тайна, которая невыразима и не может сравниться ни с чем, что есть в нашем тварном существовании, всегда чем-то ограниченном.
Пример : В молитве утренней свт. Василия Великого (5-я) есть слова: «… Безначальный и Присносущный Свете, у Него же несть пременение, или преложения осенение; Сам, Безсмертный Царю…» . Эти слова указывают на природу Божества: в Нём нет никакого изменения («несть пременение, или преложения…»); Он Бессмертен («Сам, Безсмертный Царю»); Он не имеет начала и существует вечно («Безначальный и Присносущный Свете»).
Как нам узнать о неизменности, когда всё вокруг нас изменяется, и наши мысли и чувства почти никогда сами собой не пребывают в покое? Как нам постичь Неимеющего начала Своего бытия, когда все мы рождены и однажды пришли в этот мир? Как нам понять Бессмертного, когда всех нас ожидает смерть, а наше естество постоянно тлеет, так что преп. Максим Исповедник самую смерть назвал избавлением от смерти, которой мы все понемногу умираем ежедневно? Потому богословие с осторожной осмотрительностью и смирением ищет познания Бога и говорит о Нём чётко и определённо, что в Своей Божественной сущности Бог непознаваем.
И всё-таки богословие есть, и оно основано не на «философском» усмотрении и понимании, но на истинной, открытой Христом возможности соединения с Богом и на Его Откровении.
Потому преп. Григорий Синаит говорит нам о том, что истинный философ тот, кто соединился с Богом. И если философия стремится мыслью охватить всё существующее и постичь истину всего происходящего, то православный человек со смирением готовится к Причастию Святых Христовых Таин, веря в неложность обещания Того, Кто сказал: «Аз есмь Путь, Истина и Живот», а также: «Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем» (Ин. 6: 54).
3. О связи Богообщения и богословия. Вновь об апофатическом богословии и отличии богословия от философии.
Нам очень важно не терять из виду то, что мы в Церкви именно живём и, получая это образование, мы не должны воспринимать его как что-то дополнительное к нашей церковной жизни, но только как её часть. Это нечто такое, что мы должны понимать, как возможность помочь нам полнее жить в Церкви, больше любить нашего Бога, живее и чутче относиться к людям, не различая их на «своих» и «чужих», «ближних» и «дальних».
Церковная жизнь есть, по сути, общение с Богом посредством участия в Таинствах. Эта жизнь есть жизнь действительно таинственная ( сакраментальная) . То, что происходит с человеком в Таинствах Исповеди и Причастия очень трудно перевести на человеческий язык, очень трудно придать этому форму человеческой речи. Это невыразимо в речи, в мыслях, в каких-то естественных человеческих понятиях. Благодатное освящение и просвещение, исцеление и укрепление является сверхъестественной помощью Божией . И потому опыт церковной жизни познаётся только самим же этим опытом и никак не может быть доказан, пересказан, объяснён и т.д. И вот, православное богословие, выражающее этот опыт (опыт Богообщения и Богопознания) на более строгом и точном языке, не отрываясь от церковной жизни, от жизни Св. Духа в Церкви, формулирует догматы для ограничения истинного Богообщения от всякой фальши и еретических искажений и умствований. Формулируя же их, итоговые постановления Вселенских Соборов начинаются словами из книги Деяний Апостольских: «Изволися Святому Духу и нам (то есть имеется общее изволение у членов Собора совместно с Самим Богом – А.С.)…». Таким образом, устанавливая Божественные догматы, святые отцы сразу же отсекали любые сомнения в отношении того, Кем они вдохновлены.
Богословие тесно связано с таинственной (мистической, сакраментальной) жизнью всей Церкви и духовной жизнью того или иного святого отца. Богослов – это не тот, кто очень образован и начитан, у кого энциклопедическая эрудированность и кто очень много знает. Святые отцы выражали в богословии свой духовный опыт, путь своей внутренней жизни с Богом. Догматическое богословие – это фактически общее выражение всех этих личных опытов святых отцов, не на словах знавших о Боге, но в своей внутренней жизни и общении с Ним уяснивших истинное православие. Проф. В.Н. Лосский так пишет об этом, комментируя фразу свт. Филарета Московского «о необходимости смиренного устроения сердца для Богопознания»:
«…Иначе говоря, догмат, выражающий Богооткровенную истину, представляющуюся нам непостижимой тайной, должен переживаться нами в таком процессе, в котором, вместо того, чтобы приспосабливать его к своему уму, мы, наоборот, должны понуждать себя к глубокому изменению своего ума, к внутреннему его преобразованию, и таким образом становиться способными обрести мистический опыт (опыт общения с Богом – А.С.). Богословие и мистика (личное участие в Таинствах, Богообщение – А.С.) не противополагаются; наоборот, они поддерживают и дополняют друг друга. Первое невозможно без второго: если опыт личного Богообщения есть личностное проявление общей веры, то богословие есть общее выражение того, что может быть опытно познано каждым. Вне истины, хранимой всей Церковью, личный опыт был бы лишён всякой достоверности (нельзя было бы понять действительно ли человек с Богом или же он в «прелести» – А.С.)… С другой стороны, учение Церкви не имело бы никакого воздействия на душу человека, если бы оно как-то не выражало внутреннего опыта истины, данного в различной «мере» каждому верующему. И так нет христианского Богообщения без богословия, нет богословия без Богообщения…» («Очерки мистического богословия Восточной Церкви», сс. 112-113).
Описанное выше есть наилучшее выражение того, каким образом богословие связано с живым опытом церковной жизни, личного участия в Таинствах Церкви и личного общения человека с Богом в молитве частной и церковной. Личный опыт невозможен без общей веры, без единого понимания Бога и Его Домостроительства спасения. Общая вера есть как бы «сумма» личных опытов веры конкретных людей, членов Церкви. Эта связь личного Богообщения и догматического богословия Церкви есть связь внутренняя и неразрывная. Без богословия человек бы потерялся в пучине своих переживаний и не мог бы определить, где он находится: в истине он или во лжи, общается ли он с Богом или уже давно сошёл на неправый путь, впал в прелесть . Богословие же без личного опыта, без сакраментальной жизни Церкви и каждой личности было бы просто очередной философской системой, отдалённой от жизни и с нею никак не связанной (что в итоге и произошло на западе в католицизме и протестантизме). Не случайно в Церкви богословами названы всего три человека: Апостол и Евангелист Иоанн Богослов – автор самого духовно-возвышенного Евангелия (за что его символом стал орёл, высоко парящий в небе), свт. Григорий Богослов, близкий друг и соратник свт. Василия Великого, один из Великих Каппадокийцев, автор таинственных поэтических произведений и преп. Симеон Новый Богослов (автор 6-й молитвы ко Св. Причастию), созерцатель Нетварного Божественного Света, пребывавший в глубоком соединении всей своей жизни с жизнью Божественной и ставший «истинным философом» (см. отрывки преп. Григория Синаита ко 2-й лекции). Всего три человека за всю историю Церкви были удостоены чести быть назваными ею «Богословами», и тем самым Церковь утвердила своё понимание богословия, как высокодуховной области жизни человека и выражения этой жизни в понятиях, способных дать о ней представление человеку.
Проф. В.Н. Лосский, когда пишет о тесной связи богословия и Богообщения, хочет сказать, что наш личный опыт Богообщения, молитвенной обращённости к Богу, должен быть укоренён в церковно-догматическом понимании Бога и Его Домостроительства спасения, потому как от этого зависит вся духовная и церковная жизнь каждого верующего человека. Всякий православный человек должен догматически воспринять свою веру, изменяя свой ум с помощью благодати Божией для правильного усвоения веры Церкви, для подлинного участия в её таинственной жизни.
Познание в православии неизбежно связано с личным Богообщением, живым общением с Богом и непосредственным соединением с Ним через причастие Божественной благодати. Именно в этом живом соединении и возможно подлинное познание Бога: познание как приобщение Его жизни. Но главное на этом пути заключается в том, что догматы – это Богооткровенные истины и, познавая их, двигаясь к более глубокому пониманию, человек должен углубляться в смирении, потому как всякий догмат это тайна и переживание его таинственно и непостижимо для «плотского человеческого мудрования». Это не что-то, данное всякому просто ходящему в церковь. Это то, что доступно людям, подвизающимся в посте и молитве, живущим полноценной церковной жизнью, участвующим в Таинствах не «формально», но с благоговением, ищущим истинного православия в своей жизни, исполнения заповедей Христовых в стремлении познавать своего Творца…
И потому изучение Символа веры, и подробное осмысление догматов Церкви должны дать всем нам чёткие ориентиры для жизни духовной, для подлинного понимания церковных Таинств и для полноценного участия в церковной жизни, а не просто помочь «разбираться» в православном догматическом богословии и пополнить наши познания в этой области.
4. Перечисление основных догматов и краткое их разъяснение. Перечисление свойств существа Божия. Катафатические и апофатические свойства Божии.
Три основных вероучительных положения:
а) Троичный догмат – это основа учения о Боге в Самом Себе, основа христианского Откровения – Бог един по существу и Троичен в Лицах. Правильное понимание догмата о Св. Троице является основой правильного понимания Церкви, когда люди становятся единым телом, оставаясь во множестве тварных ипостасей (личностей), и не теряют при этом личностных качеств.
б) Христологический догмат – это основа учения о Христе как воплотившемся Боге и воспринявшем всю полноту человеческой природы кроме греха, но со всеми его последствиями. Он состоит из трёх догматов:
- догмат о двух природах во Христе – Иисус Христос есть истинный Бог и истинный Человек, соединивший в Себе естество Божественное и человеческое; единая Ипостась (Лицо) в двух природах (естествах). Правильное понимание догмата о двух природах есть основа правильного понимания цели и смысла христианской жизни, а также Церкви как «Тела Христова»;
- догмат о двух волях во Христе – во Христе две воли – человеческая и Божественная. Человеческая воля, не боримая грехом, естественно находится в послушании Божественной. Правильное понимание догмата о двух волях во Христе – основа правильного понимания духовной жизни, когда ни полное подавление своей воли, ни полная самонадеянность не могут быть критериями правильного духовного настроя и православного понимания того, какую роль играет в спасении человеческая воля, а каково действие воли Божественной;
- догмат об иконопочитании – догмат о необходимости почитать иконы как «второобразы», связан с христологией (учением о Христе), потому как это свидетельство истинности Боговоплощения (в одной из последующих лекций подробнее).
в) Антропологический догмат («антропология» – учение о человеке) – догмат о том, что человек является образом и подобием Божиим, что он обладает творческими способностями, свободной волей, разумом и уникальностью (неповторимостью) каждой конкретной личности. Также на догматическом уровне рассматривается вопрос о грехопадении человека и спасении его Христом (подробней в другой лекции).
И догмат о Св. Троице, и догмат о двух естествах во Христе, и догмат о человеческой личности как иконе Божией – в своей глубине невыразимы и непознаваемы.
О внутренней жизни Святой Троицы мы не можем ничего сказать и останавливаемся в молчании и трепете. О внутренней жизни Христа и образе соединения двух естеств – Божественного и человеческого, Церковь на IV Халкидонском Соборе сказала твёрдо, в отрицательных определениях, не сказав ничего положительного, оставив это как тайну: не слитно, не изменно, не разлучно, не раздельно. Тем самым не сказав и покрыв молчанием то, к чему не смеет прикоснуться человеческий ум – внутренней жизни Спасителя.
О глубине тайны уникальной человеческой личности проф. В.Н. Лосский пишет: «Образ Божий в человеке, поскольку он – образ совершенный, постольку он, по святому Григорию Нисскому, и образ непознаваемый, ибо, отражая полноту своего Первообраза, он должен также обладать и Его непознаваемостью. Поэтому мы и не можем определить, в чём состоит образ Божий в человеке», и далее:
«Когда мы хотим определить, «охарактеризовать» какую-нибудь личность, мы подбираем индивидуальные свойства, «черты характера», которые встречаются у прочих людей и никогда не могут быть совершенно «личными» (то есть принадлежащими только этому конкретному человеку – А.С.), так как они принадлежат общей природе (то есть эти качества и характеристики есть у всех людей «вообще» – А.С.). И мы в конце концов понимаем: то, что делает его «им самим» – неопределимо, потому что в его природе (в том, что есть у «всех людей вообще» – А.С.) нет ничего такого, что относилось бы к его личности, всегда единственной, несравнимой и «бесподобной». Человек, определяемый своей природой, действующий в силу своего «характера» – наименее «личен» (то есть человек, действующий как все люди, просто исполняющий свои природные потребности, удовлетворяющий их – менее всего обнаруживает себя как личность, как некая неповторимая уникальность – А.С.)…» («Очерки мистического богословия Восточной (Православной – А.С.) Церкви»).
Православное богословие, опираясь на само Откровение Божие, систематизирует его и даёт нам некое конкретное знание о Боге. И говоря о Самом Боге, выделяет ряд свойств, присущих Ему. Одни из них относятся к свойствам Его сущности, и они непознаваемы (потому называются отрицательными или апофатическими), а другие в той или иной мере познаваемы человеком через причастие Божественной благодати (энергии, действованию Божию в мире). Бог остаётся запредельным миру, но всё же Он наполняет мир Своими энергиями (действованием Божественной благодати), животворит его, освящает, хранит и печётся о нём. Бог печётся о мире и о всякой душе, потому как Бог христиан не безликая судьба и не бог деистов, но Бог-Промыслитель, любящий Своё творение и желающий ему быть исполненным Его благодеяний.
К апофатическим свойствам относят следующие:
- самобытность . Суть этого свойства в том, что Бог единственный, Кто не имеет причины Своего бытия в ком-то или чём-то другом. Он существует Сам по Себе, являясь Причиной Самого Себя. Все остальные вещи мира сего или горнего есть Его творения, и имеют начало от Самого Бога. Таким образом, самобытность означает, что Бог не имеет причины Себя в чём-то ином, и Его бытие не зависит ни от кого и ни от чего другого.
- неизменяемость . Бог есть высшее совершенство, в Нём, по словам из молитвы свт. Василия Великого, «несть пременение, или преложения осенение», то есть и тени какого-либо изменения, тления, перемены. Корнем любого изменения является либо движение к лучшему, либо падение к худшему. Ни то, ни другое не может быть отнесено к Источнику всего существующего и всякого блага Подателю. Бог совершенен и не может изменяться. Но здесь важно понять, что наши человеческие определения неизменности как некоего абсолютного покоя, недвижимости не могут быть отнесены к Богу (так же, как и понятие движения, существующее для описания процессов, происходящих в тварном мире). Бог превыше покоя и движения, Он есть Жизнь и Источник всякой жизни, а потому Его неизменяемость не есть некое «каменное» состояние. Он Жив и питает Собой всё существующее, но эта жизнь совершенно иная (и потому непостижимая для нас) нежели та, которая известна всем нам, постоянно претерпевающим страдания, перемену настроений и мыслей, принципов и жизненных целей, а также знающим, что нас ждёт физическая смерть, как высшая точка и завершение того постоянного изменения, которым является вся наша жизнь.
- вечность. Неизменная природа Божия пребывает вне пространства и времени. Внутри Св. Троицы, внутри Её бытия нет никакого прошлого, настоящего и будущего. Все эти характеристики соответствуют нашему тварному миру, который ждёт конца своей истории и знает о своём начале. Бог за пределами времени, которое также есть одно из творений Бога, а потому любые понятия, связанные со временем фактически не могут никак быть применимы к Тому, Кто является Творцом времён.
- вездеприсутствие. Бог является вездесущим. Ему чужды пространственно-временные ограничения. У любой вещи есть своё место и время, любой человек находится только в одном месте в одно какое-то время, любое событие происходит только в одно время и местно, но Бог превыше всего этого. Он пребывает везде, и мир отстоит от Бога не «местом», но природой, и потому отличается от Сотворившего своей сотворённостью. Бог присутствует везде Своим Промыслом и благодатью, печётся обо всём Своём творении и о всякой душе человеческой (см. Псалом 138, стихи 7-10).
О катафатических (положительных) свойствах в целом пишется:
«Если одни из имён, утверждающие, что Бог есть жизнь, любовь, свет, могущество указывают соответствующие вечные силы и действия Божества, то другие, например, Творец, Господь, Владыка, Царь, Спаситель, Судия, говорят об отношениях Бога с тварью, о действиях Бога по отношению к творению» («Догматическое богословие», архим. Алипий и архим. Исайя, стр. 86).
Катафатические свойства суть следующие:
- премудрость и разум. Бог есть наивысшая Премудрость, и обладает полнотой разума. Он подаёт её всем ищущим. Можно приобретать и терять её, способствовать её умножению своей богоугодной жизнью и отвергать её жизнью беззаконной и нечестивой. Премудрость есть один из высших даров (не случайно «рассуждение» названо в православной аскезе одним из величайших и наиважнейших даров Божиих). Во Христе Откровение Божественной Премудрости достигает всей своей полноты: «В Нём все ветхозаветные высказывания о Премудрости получают свою окончательную значимость: Он и есть воплощённая Ипостасная Премудрость » (там же, стр. 89). Божественная премудрость, открываемая Христом для ищущих её, не есть просто человеческая способность мыслить, некое многознание или способность понимать сложные вещи. Бог эту премудрость подаёт достойным, и она не имеет никакого отношения к способностям «падшего человеческого разума», огрублённого плотью.
- всеведение и всемогущество. Бог является всеведущим и всемогущим, Ему подвластны все силы и стихии. Он управляет миром как истинный Владыка и Царь, Ему подчинено всё, что происходит в мире дольнем и горнем. Всё Им движется и содержится, и ничто не может укрыться от Него. Вся полнота ведения обо всём, что было, есть и будет – находится в Нём, вся полнота ведения человеческих душ. Так что и помышления сердечные и произволения будут судиться на Последнем Суде.
- святость и свет. «Святыми мы называем тех, кто стал причастником Божественной благодати и освящения. Свято всё, что исходит от Бога или служит Ему: свято Его имя, слово и закон Его, святы пути, престол, храм и подножие ног Его, святы Апостолы, пророки и Ангелы Его и др.» (там же, стр. 92). Святость есть путь христианской жизни; приобщаясь Богу, личность освящается, и человек становится святым. Свет есть наименование Божественной энергии. Монахи-безмолвники (такие, как преп. Симеон Новый Богослов, свт. Григорий Палама и др.) сподоблялись видеть нетварный Божественный свет и переживали его как явление благодати и великой любви Божией. Видение Божественного света достигалось глубоким смирением и длительным монашеским подвигом покаяния и очищения, непрестанной молитвы и поста.
- правда. Бог праведен, все Его действия исполнены высочайшей праведности и правды. Бог есть праведный Судия. Правда – это одно из имён Божиих, говорящее о том, что всякий суд Божий действительно праведен. Но правда эта неотделима от нижеследующего свойства существа Божия…
- любовь. «Бог есть любовь» (1 Ин. 4: 8). Свт. Григорий Богослов пишет: Если бы у нас кто спросил, что мы чествуем и чему покланяемся, ответ был бы готов: мы чтим Любовь. Бог есть любовь, и для православных людей это не пустые слова и не выражение каких-то сентиментальных чувств, потому как именно Божественная любовь возвела Спасителя на Крест, и именно любовь понудила Бога-Отца отдать Своего Единородного Сына.
- благость. Если в отношении человека Бог являет Себя как любовь, то в отношении остального мира, не обладающего личностными характеристиками, Бог являет Себя как благость, потому как Его попечение не только о людях и Ангелах, но и обо всём, сотворённом Им мире.
Все вышеописанные свойства имеют отношение к единой Божественной природе, и, несмотря на то, что есть некоторая последовательность в перечислении их, в реальности, конечно же, все они «одновременно» присущи Богу. Он не может быть то справедлив, то любящ, то свят, то бессмертен. Все эти свойства присущи Ему всегда, и если суд Божий праведен, то и суд Святого и любящего Творца, а не беспощадного Судии, забывшего о Своей любви к творению* (* - образ беспощадного Бога-Судии имел очень сильное влияние на массовое сознание верующих-католиков в Западной Европе, когда люди, по выражению одного западного богослова, просто «забыли о том, что Бог милостив»). Бог наказывающий – это не Бог беспощадно карающий, но Бог с любовью научающий (исконный смысл слова «наказывать» ближе к слову учить, исправлять и вразумлять – в старорусском: давать наказ ).
В итоге нам нужно понять, что, несмотря на то, что у нас есть некое знание о Боге, как знание положительное, но более возвышенным познанием Бога является некое «незнание» или путь апофатического (отрицательного) богословия. Всё, что мы можем выразить о Боге и говорить о Нём в положительных понятиях – очень относительно, обнаруживает лишь некое приближение, но никогда не может проникнуть в суть. Потому как Бог превышает все возможности и способности тварного человеческого познания и представления. Любовь, суд, правда – в отношении к Богу – это совсем не то, что те же понятия означают в отношении к миру человеческому . Но непознаваемость как характеристика таинственности всего Божественного и даже сотворённого – это не отказ от познания Бога и самопознания. Это признание лишь того, что все человеческие (тварные) понятия, возникшие из осмысления и понимания того ограниченного мира, в котором все мы живём, не могут и не способны дать положительные (утвердительные) определения Тому, Кто превышает всё, что есть, и Кто в Своих мыслях и путях бесконечно далёк от наших представлений, понятий и способов постижения всего. Апофатика (отрицательное богословие) – это единственный путь православного Богопознания и богословия. Это не один из разделов или способов понимания, а единственно возможный и единственно верный способ. Это, по выражению В.Н. Лосского, «аскеза мысли», то есть некая «сдержанность мысли и недоверие к себе». Примером такого отношения может быть подлинно православное отношение к ближнему (ср. поучение св. аввы Дорофея «о недоверии своему разуму»). Мы часто в суете осуждаем ближних за их проступки, за их прегрешения и неправоту по отношению к нам или к Богу (как нам кажется). Но мы, по сути, не имеем этой возможности на правильный суд, потому как только Бог является истинным «Сердцеведцем», ведающим глубину происходящего в человеке, истинным и праведным Судиёй, Который может видеть внутреннюю основу человеческих мыслей и устремлений, слов, поступков и дел, каковую не может видеть даже сам этот человек. И потому за неосуждением как заповедью Божией («не судите, да не судимы будете», «какою мерою мерите, такою же отмерится и вам») стоит чёткое догматическое понимание того, что человек есть образ истинного Бога, и потому полнотой познания его обладает только Сам Бог, и никто из смертных не вправе выносить никому приговор (ср. у аввы Дорофея «о самоукорении»). Потому аскеза мысли предстаёт, как своего рода практическое выражение установки апофатического богословия. Это действительно подвиг совлечения и отречения от всех земных понятий и представлений, связанный с деланием в исполнении заповедей и покаянием. Кроме того, апофатическое богословие имеет прямое и непосредственное отношение к молитвенному правилу. Святые отцы, – от древних до свт. Игнатия (Брянчанинова), – категорически воспрещают самочинно представлять Бога в виде чувственно воспринимаемых образов и приписывать Ему некие человеческие характеристики. Потому как «Бога никтоже нигдеже виде» , и только во Христе совершилась «великая благочестия тайна: Бог явился во плоти» (1 Тим. 3: 16). Бог превыше всего чувственно воспринимаемого и мысленно представляемого, и это имеет непосредственное отношение к молитве, к любым духовным переживаниям и ощущениям, потому как их воздействие и возникновение никак не связано со всем, что воспринимаемо чувствами и представляемо в мысленных образах.
Преп. Исаак Сириянин пишет:
«…Для предметов будущего века (молитвенных созерцаний горнего мира – А.С.) нет прямого и собственного именования. О них возможно только некое простое ведение – выше всякого слова, всякой стихии, образа, очертания и всякого сложного имени…»
Но, конечно же, нужно понимать, что все эти вещи имеют очень далёкое к нам отношение, потому как все мы ещё новоначальные в духовной жизни и можем иметь лишь некое «гадательное» обо всём этом представление, но стремление к этому знанию должно быть у всякого православного человека. Это стремление к познанию Бога и себя не есть некая дерзость со стороны любопытного ума, но исполнение заповедей Божиих, наибольшая из которых – заповедь о любви к Богу, и одной из важнейших частей этой заповеди является необходимость Богопознания, деятельного движения к Богу, зовущему всякого человека к спасению, к истинному ведению и подлинной жизни в любви. И покаяние здесь неизбежно есть начало и сопровождение всего этого пути к Богу, которому не может быть конца ни в этой, ни в будущей жизни. Очищение от грехов, духовное трезвение и всё, что относится к жизни христианской необходимо должно сопутствовать духовному образованию, иначе оно не принесёт никакой пользы, а возможно будет и во вред человеку, дерзающему учиться из каких-то внешних, не связанных с церковной жизнью интересов. Образование связано с молитвой. Внутреннее и внешнее здесь почти неразличимо. Богословие и Богообщение тесно связаны, и грань их почти прозрачна. А потому молитва Иисусова служит не только молитвой покаяния («…помилуй мя грешнаго ») и молитвой прошения о ниспослании милости («Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго»), но она также является и путём восхождения человеческой мысли (а за ней и всего человеческого естества, всей душевно-телесной природы человеческой) к Богу и истинного личностного соединения с Ним, которое возможно только во Христе и только Христом, сказавшим:
« Аз есмь дверь».
* * *
Теперь кратко перечислю свойства догматов и их общее понимание, и затем приступим к рассмотрению 1-го члена Символа веры и уяснению догмата о Св. Троице.
Свойства догматов суть следующие:
1. Вероучительность. Это свойство означает, что содержанием догматов является учение о Боге и Его Домостроительстве спасения. Догматы являются именно вероучительными (бывают ещё истины нравственные, относящиеся к церковной дисциплине – каноны и др.) истинами, потому что в них заключено объективное содержание нашей веры.
2. Богооткровенность. Это свойство догматов говорит нам об их природе, указуя на то, что они не являются плодом творческого человеческого воображения и мысли, но есть Откровение нам Самого Бога (см. Послание Апостола Павла к Галатам, глава 1, стихи 11-12).
3. Церковность. Это свойство означает, что догматы признаны всей Церковью на Вселенских Соборах. Они не есть творчество отдельных лиц, не являются только изобретением и утверждением, частью учения какого-либо святого отца или учителя Церкви. Они признаны всей Церковью, и их авторитет есть непоколебимый авторитет для всего строя церковной жизни, независимо от перемен времени.
4. Общеобязательность. Догматы, их познание и осознанное восприятие не являются уделом неких «избранных» лиц. С вероучением Церкви должны быть знакомы все без исключения церковные православные люди, а не только богословы и люди, интересующиеся богословием. Догматы – это непоколебимый фундамент Православной Церкви, и они признаются и Японской, и Сербской, и Русской и др. поместными Церквами. Вероучение Православной Церкви есть выражение её внутреннего единства и непоколебимости по отношению к изменениям времени (напротив того, католицизм ввёл на протяжении своей истории два «мнимых догмата»: о непогрешимости папы (19 век) и о непорочном зачатии Девы Марии).
Таким образом, все вышеперечисленные свойства догматов являются их существенными и непоколебимыми свойствами. Все они имеют отношение ко всем членам Церкви, обращены к каждому конкретному сознанию, и всякий раз перед тем, как мы собираемся петь Символ веры, вновь зададимся внутренним вопросом:
Стала ли эта вера действительно моей?
* * *
Общее вступление:
Сейчас мы подошли непосредственно к Символу веры – основе основ православия, за которой скрываются гонения на православных со стороны многих еретиков, за которой ссылки свт. Афанасия Великого, гигантская работа мысли Великих Каппадокийцев (свт. Василия Великого, свт. Григория Нисского и свт. Григория Богослова), борьба с ересями арианства и духоборчества, с гностическими системами, стремившимися растворить христианство в среде еллинских мудрований, погрузить Откровение в плоскость человеческих рассуждений. Всё это предшествовало, всё это было перед созданием Символа веры, который поистине написан кровью православных святителей и преподобных, мучеников и исповедников Христовых.
Символ веры в своей основе является Никейским исповеданием, составленным на I Вселенском Соборе в 325 г., но он был существенно дополнен и доработан на II Вселенском Соборе (381 г.). Поэтому по названию двух городов, в которых проходили эти Соборы – Никея и Константинополь (или «Царьград», то есть город равноапостольного царя Константина) – и назван Символ веры Никео-Цареградским . Этот Символ веры мы читаем каждое утро в утренних молитвах, вновь и вновь исповедуя своё православие перед судом своей совести и Богом. Этот Символ должен быть известен всякому, собирающемуся принять святое Крещение. Этот Символ мы соборно поём на Литургии перед самым важным её моментом – Евхаристическим каноном (« Милость мира »). Таким образом, Символ веры являет себя как истинная основа и содержание нашей веры. Мы верим в Бога-Троицу – «Отца, Сына и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную» (литургическое исповедание перед пением Символа веры). Верим в Бога-Отца «Вседержителя…»; верим во Христа, «нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася… (и последующие четыре члена Символа); верим в Св. Духа, «Господа Животворящаго, Иже от Отца исходящаго», говорившего устами пророков и Апостолов, и открывавшего истину бытия Божия людям, и освящающего Собою Церковь в её таинственной жизни. Верим в саму Церковь как единое Тело Христово; исповедуем (верим и признаём истинность) «едино Крещение» и вместе с ним признаём действенность и действительность всех семи Таинств нашей Церкви; с надеждой ожидаем (чаем) «воскресения мертвых и жизни будущаго века». Это наша вера, и мы должны с чуткостью отнестись к тому, чтобы она действительно стала нашей , а не осталась большей частью «чужой собственностью», принадлежа тем, кто претерпел много мук и гонений за то, чтобы мы могли иметь возможность подлинного, не замутнённого еретическими искажениями, общения с Богом. А для этого наше личное догматическое сознание должно быть выстроено на фундаменте церковных догматов, а не на догадках и неясных представлениях ( вновь следует прочесть введение из «Толкования на Символ веры» проф. В.Н. Лосского, которое дано в конце 1-й лекции ).
P . S .:
Следующая лекция будет посвящена 1-му члену Символа веры и подробному рассмотрению того толкования, которое представлено проф. В.Н. Лосским. Все три первых лекции являются неким фундаментом к общему пониманию того, что мы будем изучать в течение всего учебного года, и потому желательно, чтобы вы учились воспринимать весь учебный процесс целостно. Если возможно, то перечитывайте предыдущие лекции. Это связано со сложностью излагаемого материала, и некая первичная понятность может оказаться на этом пути только иллюзией или недостаточным пониманием. По мере сил старайтесь не ограничиваться только лишь ответами на вопросы и пассивным прослушиванием лекций на самих занятиях. Необходима ваша личная работа, ваш личный труд по обретению духовного образования…
Вопросы:
1. Почему человеческие мысли и представления не могут полностью описать бытие Св. Троицы? (ответ подробный, потому как это сквозная мысль)
2. Что происходит с философией, когда начинается христианство?
3. Перечислите апофатические свойства Божии и разъясните, почему они не могут быть «положительно» познаны?
4. Перечислите катафатические свойства Божии и назовите их главное отличие от свойств «отрицательных» (апофатических)?
5. Почему отрицательное богословие названо «аскезой мысли», и какой пример из человеческих отношений, приведённый в лекции, может служить некоей аналогией для понимания этого словосочетания?
6. Как связаны между собой богословие и Богообщение по проф. В.Н. Лосскому?
7. Почему человеческая личность непознаваема до конца?
8. Перечислите свойства догматов и раскройте смысл каждого свойства?
__________________________________________________________
Основная литература:
1. Катехизис. Свт. Филарет Московский. (любое издание)
2. Проф. В.Н. Лосский, еп. Пётр ( Л'юилье ). Толкование на Символ веры. Киев, 2000 г.
3. Прот. А. Шмеман. Воскресные беседы. М., 2002 г.
4. Прот. А. Шмеман. Введение в богословие. Курс лекций по догматическому богословию. Клин, 2001г.
5. Свт. Николай Сербский. Верую. Вера образованных людей. М., 2002 г.
